ARTS
СОВРЕМЕННАЯ ЛЬВОВСКАЯ ШКОЛА ПЕЧАТНОЙ ГРАФИКИ: ФЕНОМЕН СТИЛЯ СЕРГЕЯ ХРАПОВА
Cавин Д.О.
Искусствовед, Киев
CONTEMPORARYLVOV SCHOOL OF PRINTMAKING: THE PHENOMENON OF THE STYLE OF SERGEI HRAPOV
Savin D.
Art Critic, Kiev
Аннотация:
Статья
посвящена творчеству львовского художника Сергея Храпова,
индивидуальная манера которого может по праву считаться показателем
лучших тенденций в современной украинской печатной графике.
Анализируются основные сферы деятельности художника – свободная графика,
книжный знак, акцентируется талант стилизатора, мастера языка знаков и
символов, тяготение к аллегориям, склонность к философскому подтексту
композиций
Abstract:
The article is dedicated to the
creativity of Lvov artist Serhey Hrapov, whose individual manner can
rightly be considered an indicator of the best trends in contemporary
Ukrainian printmaking. The author analyzes the main spheres of the
artist's creativity activity, both free graphic arts and book plate,
emphasizes his talent as a stylist, expert of sign language and symbols,
attraction to the language of allegories, a tendency to the
philosophical subtext of compositions
Ключевые слова: офорт, глубокая печать, экслибрис, львовская школа печатной графики
Keywords: etching, intaglio, ex libris, Lvov school of printmaking
Одна из наименее изученных и перспективных с научной точки зрения
областей современного украинского искусствоведения – печатная графика
художников сегодняшней Украины. Это сложное поле исследования, стезя,
на которую ступает лишь опытный, грамотный художественный критик, для
чего есть несколько причин. Первая. Графика – вид изобразительного
искусства, доступный далеко не каждому зрителю для понимания, особенно
если она черно-белая, лишенная цвета, который легче и быстрее всего
притягивает к себе зрителя. Поэтому круг зрителя, которому она может
быть интересна, обычно значительно уже, чем круг поклонников живописи.
Второе. Технически графика, особенно печатная, весьма сложна, и далеко
не каждый критик в состоянии разобраться с особенностями техник,
отличить по характеру штриха глубокую печать от высокой, анализируя
эстамп, свободно владеть терминологией. Это тоже делает печатную
графику менее притягательной для критиков, не чувствующих себя комфортно
в поле анализа произведений – человек часто любит себя в искусстве, а
не наоборот, поэтому если ему в этом поле не комфортно, он старается
сменить его и перейти на более легкое и доступное. В связи с этим
графику, в особенности печатную, делают полем своего научного интереса
гораздо реже, и исследований, посвященных современной украинской
печатной графике, довольно мало. Однако материала, достойного стать
предметом таких штудий, много, поскольку украинская графика по праву
может претендовать на звание одной из наиболее высокопрофессиональных на
мировом художественном пространстве начала ХХІ в. Во многом это стало
возможным благодаря львовской школе графики – одной из наиболее древних
и богатых талантами. Славу львовской школе графики ХХ –нач. ХХІ вв.
создают, например, Александр Аксинин, Сергей Иванов, Олег Денисенко, и,
конечно, Сергей Храпов, которых знают далеко за пределеми страны.
Это мастера, которые заставили удивляться весь мир: Аксинина называли
львовским Дюрером и Пиранези ХХ в., выставки Денисенко посещали монархи
ведущих европейских государств, работы Иванова удостаивались высших
наград на престижнейших конкурсах мира. Одним из самых «титулованных»
мастеров современной львовской школы, немало сделавшим для популяризации
искусства украинской графики и превращения ее в конкурентноспособный
арт-продукт является Сергей Храпов.
Он родом из Львова и
получил специальное образование в том ВУЗе, из стен которого вышли
многие корифеи современной украинской графики (А.Аксинин, С.Иванов,
К.Калинович, В.Пинигин, др.), – Украинской Академии Печати. С. Храпов –
человек, о котором смело можно говорить как о представителе
интернациональной генерации художников, как и о К.Калиновиче,
О.Денисенко, С.Иванове – имея глубочайший пласт знаний в области
истории, мифологии, литературы, Храпов практически никогда не
актуализует никакое из национальных начал, его работы нейтральны,
аполитичны, историчны и философски выстроены. Т.е. в них можно найти в
большей степени вектор западноевропейский, нежели отечественный,
художник очень рано начал процесс интеграции в международное
художественное поле, стал известен за границами своей страны, и его
искусство пропитано мировой классикой, в нем нет местечковости и
показного пафоса, несмотря на то, что сам мастер, как и любой львовянин,
глубоко патриотичен по отношению к своей культуре, своему городу. И его
патриотичность проявлятся прежде всего в том, что высочайшей планкой
профессионализма его работ он прославляет страну, в которой живет. А
делать это художнику приходилось множество раз. Он не только член
Национального Союза художников Украины, но и состоит в Американском
обществе коллекционеров и дизайнеров экслибриса, в Австрийском обществе
экслибриса [7], а его выставочная активность имеет широчайший размах.
Пер-сональные выставки художника проходили в Ав-стрии (2002 г.),
Голландии (2003, 2008, 2009 гг.), Китае (2009, 2013, 2014 гг.), России
(2011 г.), США (2006 г.), Турции (2005 г.), Чехии (2008 г.) [7].
Аучастие С. Храпова в международных конкурсах и выставках очередной раз
подтверждает сказанное выше – это художник международного поля, о каких
говорят «человек мира»: Англия (1994, 1995, 1996, 1997, 1998, 1999, 2003
гг.), Бельгия (1997, 1998, 2003, 2005 гг.), Болгария (2003, 2005,
2007 гг.), Голландия (2000, 2006 гг.), Гонконг (1994 г.), Греция (2005
г.) Египет (1999, 2006 гг.), Испания (1995, 1996, 1998 гг.), Италия
(1993, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2003, 2006 гг.), Канада (2002 г.),
Китай (2005, 2006, 2007, 2008 гг.), Корея (1996 г.), Мексика (2000 г.),
Норвегия (1991, 1992, 1994, 1996 гг.), Польша (1992, 1993, 1995, 1996,
1997, 1998, 1999, 2000, 2001, 2002, 2005 гг.), Россия (1992, 1996, 1998,
2004, 2006, 2008, 2011, 2013 гг.), Румыния (1999, 2001, 2002, 2003,
2005 гг.), Словакия (1992, 1998, 2001 гг.), США (1996, 2000, 2001, 2003,
2005, 2006 гг.), Турция (2003, 2007 гг.), Финляндия (1998 г.), Франция
(1995, 2001 гг.), Чехия (2002, 2005 гг.), Швеция (1991, 1995, 1997 гг.)
[1; 7]. Редко когда работы львовского графика оставались без награды –
медали, почетные грамоты, дипломы он получает почти всегда, но нередко
его труд отмечается и высшими призами конкурсов: приз за Іместо на
Международной выставке «Мини принт» в Укране (2009 г.), приз за
ІІІместо на ІІМеждународном конкурсе экслибриса в Болгарии (2016 г.) и
т.д. [7]. О нем писали украинские бельгийские, итальянские коллекционеры
графики, жаль только, что пока почти все публикации, посвященные С.
Храпову, сделаны любителями искусства, коллекционерами, но не
профессиональными критиками (за редким исключением в лице, например,
искусствоведа и коллекционера книжного знака П.Нестеренко), а это
означает, что такие публикации популяризуют творчество художника в узком
кругу коллекционеров и значительно способствуют его известности среди
художников, но не вводит его имя в научный обиход. Это еще предстоит
сделать в исследованиях научного характера. Сфера интересов Сергея
Храпова очень широка, но все его увлечения связаны с графикой. Мало
какие ее разновидности не попали в круг интересов мастера. Он занимается
рисунком, обращаясь как к карандашным экзерсисам, так и к туши,
станковая свободная графика представлена у него и карикатурой, в
прикладной графике нередко занятие книжной иллюстрацией, открытками (с
его соб-ственными акварелями), обращается он и к трудному, изысканному
занятию создания арт-бук, художник известен и как прекрасный экслибрист.
Акварель не принаджежит к наиболее популярным областям приложения
таланта С.Храпова, но если он берет в руки кисть, то работы получаются у
него отлично. Но даже в акварельным штудиях просмастривается выучка
графика, работы носят прикладной характер и могут служить как
иллюстрацией, так и переходить впоследствии в формат открыток.
Книжная иллюстрация, наверное, как нельзя лучше дает возможность для
самовыражения художника с богатым интеллектуальным багажом. Несмотря на
сюжетную привязку, мастер остается свободен в создании образного ряда,
его персонажи полны юмора, им придан характерный облик, что делает их
узнаваемыми. «Злочинці з папарельних світів» (Г.Малик), «Таємне
товариство боягузяів» (Л.Воронина), «Жовті шкарпетки для спадкоємця»
(К.Медведева) – работы, иллюстрированные и оформленные С.Храповым.
Карикатура С.Храпова, как и его станковая и прикладная графика, носит
замысловатый, многослойный по смыслу философский характер. Его
художественный язык аллегоричен, образы всегда имеют тонкий подтекст, а
композиции сложны, но при этом четко выверены в построении (карикатура
«Время», 2007 г., рис. 1). В карикатуре,как и в станковой, и в
прикладной графике мастера прослеживатся индивидуальный почерк, одним из
характерных стилистических признаков которого, наряду с типичными для
его манеры образами, является своеобразная гамма: все работы монохромны,
при этом строго черно-белых листов у С.Храпова не много, чаще они
выдержаны в оттенках серого, иногда - с фиолетовым оттенком, иногда -
умбры, что придает им бархатистость и сдержанность. Среди часто
встречающихся в арсенале художника образов – шут, часы, что вполне
подтверждает философский подтекст большинства работ, наполненных
смыслом, обращением к пластам знаний прошлого. Символы быстротечности
времени и тлена человеческой жизни проходили красной линией сквозь все
мировое искусство, не стал исключением и львовский художник.
В
том же ключе решены и образы в рисунках С.Храпова. Если в печатной
графике он технически всегда очень сложен, то материалы, используемые им
для создания свободной графики, часто весьма непритязательны. Наряду с
обычным карандашом художник может использовать тушь и даже обычную
шариковую ручку. В таких случаях остается только удивляться тому, как
простой ручкой можно создать утонченный, деликатный и рафинированнно
выдержанный графический лист («Время-1», рис.2; «Время-2», оба –
шариковая ручка, 2016 г.; «Человек-звезда», шариковая ручка, 2016 г.,
др.).
 |
| Рис.1. Храпов С. «Время». Карикатура. 2007 г |
 |
| Рис.2. Храпов С. «Время-1». Шариковая ручка. 2016 г. |
Рисунки, сделанные ручкой, обычно в сине-фиолетовых тонах, холодные, но это едиственное, что их, как сделанные тушью рисунки (черно-белые, тоже мягкие по тону, без резких контрастов, которыми не грешат работы мастера ни в каких техниках) отличает визуально от печатной графики – автор полностью имитирует ручкой, карандашом, тушью свои эстампы, все технические приемы использует в полной мере и в станковой графике.
При всем интересе к карикатуре, арт-бук, открыткам, акварелям, книжной иллюстрации С. Храпова все же можно с уверенностью утверждать, что наибольший интерес представляет его печатная графика – в техниках глубокой печати, которыми издавна славится львовская школа. Техника исполнения его эстампов сложна, как и композиционные решения. Сергей создает как станковые листы, так и книжный знак – именно экслибрис, наверное, сделал его столь известным за рубежами Украины, по-скольку автор экспонировал его на большинстве международных выставок. Его работы есть у владельца самого крупного собрания книжных знаков в мире, итальянца Марио де Филипписа [4], они представлены на страницах известной на международной арене графики португальской энциклопедии современного экслибриса [5], в крупнейших коллекциях разных стан мира. С начала 1990-х гг. С.Храпов активно работает в техниках офорта, мягкого лака, акватинты, меццо-тинто, часто сочетая или офорт с мягким лаком, или все эти техники одновременно, или же используя арсенал чистого офорта. Все листы в узнаваемой серо-коричневой или серой-фиолетоватой гамме, господствует плавность полутонов. Художник часто обращается к мотивам птицы («Штора», офорт, 1991 г.;), рыбы («Отражение», офорт, 1991 г.; «Золотая рыбка», офорт, 1991 г., рис. 3; «Гонка», офорт, 1992 г.; «Второй», офорт, меццо-тинто, 1994 г.; «Вечность», офорт,1996 г.; «Он и она», офорт, акватинта, меццо-тинто, 1998 г.; «Человек-рыба», офорт, версии 2001 и 2004 гг.; «Тайна», офорт, акватинта, меццо-тинто, 2002 г.
 |
| Рис.3. Храпов С. «Золотая рыбка». Офорт, 1991 г. |
«Успех», офорт, 2005 г.; «Водолей», версии 1998, 2001 гг. – офорт, акватинта, меццо-тинто, вариант 2004 г. – офорт; «Книги», офорт,акватинта, меццо-тинто, 2002 г., др.), нередки и аллегорические образы чудовищных существ, хранящие на себе отпечаток устрашения («Флот», офорт, 1993 г.; «Цикл», офорт,1994 г.; «Тело», офорт, меццо-тино, 1995 г.). В них есть что-то босховски-брейгелевское, иногда гойевское, над чем стоит думать, чего стоит сторониться и что одновременно притягивает. Притягивает, вовлекает в пучину сюжета, природы образа, как лист «Чай» (офорт, 2016 г.), который отсылает зрителя в кэролловскому образу оболваненного шляпника, хотя не является прямой иллюстрацией, а лишь дает «образ по мотивам», не привязывая к литературной канве чересчур жестко. Не раз в листах Храпова встречаются образы аллегорически трактованных насекомых, до мрачности детализированных, гипертрофированных, трансформированных в монстров, от которых человеку приходится искать спасение, некие персонификации страха и греха («Притча», офорт, акватинта, 1991 г.; «Дебора», офорт,1995 г.; «Уставший», офорт, меццо-тинто, 1995 г.).
Те же и еще целый ряд необычно трактованных бразов проходят сквозной линией и через книжные знаки Сергея Храпова. Философ линии, он ткет паутину компзиции всегда настолько сложно, что даже камерный книжный знак воспринимается как целая сага, хотя Храпов как истинный мастер печатной прикладной графики обычно склонен к небольшому размеру даже в станковой графике, в экслибрисе – тем более. У него нет нестандартных форматов, к чему тяготеет немало художников и что помогает выиграть дополнительное впечатление благодаря эффектности восприятия. Он не эксплуатирует этот прием, используя довольно стандартные форматы. Интересен прием, к которому Храпов обращается несколько раз и который дает возможность, будучи открытым зрителю, получить нечто подобное мастер-класса от художника. Это экзерсисы «стадий исполнения» – листы, на которых одна и та же композиция дана на разных стадиях травления, что позволяет видеть постепенность набирания тона офортом, когда с каждым оттиском изображение становится все темнее, глубже по тону и контрастнее. Это словно рецепт с иллюстрацией, который демонстрирует, как готовить блюдо и какой нужно будет получить окончательный продукт, но, визуализуя сложность комбинации, вовсе не дает гарантии получения успешного результата. Так же любой человек, знающий ноты, лишь один раз из миллиона будет в состоянии создать при их помощи гениальную оперу. Для создания экслибриса, требующего особой отточенности аллегорического мышления, художник использует еще и свои навыки психолога, поскольку любой книжный знак – отображение устремлений, увлечений его владельца. Но и квинтессенция пристрастий – литературных, философских, эстетических – самого создателя графического листа. Более поздние экслибрисы работы С.Храпова, создаваемые втечение последних нескольких лет, становятся еще сложнее как по смысловому наполнению, так и композиционно, более насыщены по тону, плотны, рука мастера стала еще более уверенной и профессиональной. Не все работы настолько глубоко философски, с оттенком назидательности, есть и листы, более легкие по настроению, с легким налетом иронии, даже тягтеющие к некой карикатурности.
Примером этого жанра, несколько менее характерного для «философа резца», может послужить «Экслибрис GoapStudio» (офорт, акватинта, меццо-тинто, 2015 г., рис.4). Насыщенность листа по тону достигается во многом синтезом сразу трех техник, каждая из которых дает свой эффект. С легким налетом юмора художник деликатно представляет стилизованные образы рыцаря, коленопреклоненного у ног прекрасной дамы на фоне крепостных стен. Это ода Средневековью сквозь призму ироничного восприятия романтичности и пафосности, но с приданием неизменного обаяния образам.
Все чаще в работах мастера встречается мотив времени – то это фрагменты или полные циферблаты часов, то песочные часы, что символизирует мимолетность, бренность, провоцирует задуматься о ценности каждого мига, проведенного на земле. Этот мотив очень ярко, рельефно выведен в листе «Старое время» (офорт, акватинта, меццо-тинто, 1998 г.)., в работе 2003 г. (P.F., офорт, акватинта, меццо-тинто), в экслибрисе A. Wang (офорт, акватинта, меццо-тинто, 2015 г.).Рис.4. Храпов С. «Экслибрис GoapStudio». Офорт, акватинта, меццо-тинто, 2015 г.
 | |
| Рис.4. Храпов С. «Экслибрис GoapStudio». Офорт, акватинта, меццо-тинто, 2015 г |
Но всегда мотив времени дается в листах мастера так напрямую, есть и
работы, где тот же мотив бренности, проходящего времени и сиюминутности
существования читается в несколько более завуалированном контексте, как
это было характерно для графики Северного Ренессанса, с которой иногда в
листах С.Храпова можно найти скрытые параллели. Так произошло в работе
«Боль» (экслибрис А. Бруновски, офорт, акватинта, меццо-тинто, 1997
г.). В ней явно прослеживается иконографическая подобность
композиционным схемам Г.Гольбейна Мл. Отсыл к средневековым и
северноренессансным мотивам виден и в очень интересном графическом
листе, экслибрисе 2005 г., названном «Мадам Беда» (офорт, акватинта,
меццо-тинто, рис.5). Лист является явной перекличкой с «плясками
мерти», иконографически и концептуально, очень красив ритмически,
совершенен по рисунку, притягателен характерным образом.
Еще
один мотив, который также глубоко философичен и находится на грани тоски
и юмора, – это мотив шута. Втечение нескольких веков этот образ не
исчезает из холстов, листов, скульптурной сферы, вызывая интерес
художников. Свою трактовку шута-мудреца внес в искусство и львовский
график. Для многих мастеров грустный шут – это духовный автопортет,
образ, соединяющий в себе радость от пребывания в этом мире, от
влюбленностей, побед с тоской понимания глубин происходящего вокруг и
осознания бренности всего. Еще с начала 1990-х гг. С.Храпов обращается к
нему несколько раз. 1994 г. датируется работа «Печальный» (офорт,
меццо-тинто, рис.6), в следующем, 1995 г., появился лист «Смешной»
(офорт, меццо-тинто).
 |
| Рис.5. Храпов С. «Мадам Беда». Офорт, меццо-тинто, 1994 г. |
 |
| Рис.6. Храпов С. «Печаль». Офорт, акватинта, меццо-тинто, 2005 г. |
Работы львовского мастера столь же притягательны, сколь серьезны, глубинны и назидательны. Несмотря на то, что он создает и поздравительные листы сувенирного характера, и открытки, и экслибрисы, функциональные и вспомогательные в своей первичной предназначнности, и иллюстрирует книги, т.е. большинство его произведений носит сугубо прикладной характер, все же ни один офорт, ни одну акварель, ни один книжный знак работы Сергея Храпова нельзя расценить как нечто вторичное и вспомогательное. Каждый его графический лист прежде всего – произведение искусства очень высокой профессиональной планки, призванное вырабатывать вкус, интеллигентность при чтении графического образа, повышать планку интелектуального развития зрителя. Графика С.Храпова как одного из наиболее показательных предствителей львовской школы стала одним из тех компонентов, благодаря которым украинское современное искусство становится конкурентноспособным, создавая стране должное амплуа. Жаль только, что пока имена большинства таких мастеров, представляющих разные школы украинской графики, в томчисле и львовскую, известны и оценены по достоинству больше за рубажами Украины, чем в ее пределах, и в большей степени признание получили у коллекционеров, но не у широкой публики. Это ставит украинскому бомонду определенную задачу – вывести таких мастеров из андеграундного поля и дать возможность получить офиицальное признание, которого они большей частью не имеют. И оно не должно ограничиваться членством в НСХУ, которого, кстати, тоже добиваются не все. Прежде всго помощь художнкам должна выражаться в предоставлении им возможности выставляться, издавать каталоги своих работ не только собственными силами, тогда и деятельность художников на благо страны будет более продуктивной, и ценители их искусства не будут опасаться, что процесс оттока талантливых мастеров за рубеж будет продолжаться.
Scientific Light No 14, 2018